Ну просто не смогла удержаться и не перевести по-быстрому))
Мики Сатоши о фильме "Это я, это я", режиссерской работе с 33-мя Каменаши Казуями и своей новой странной дораме
Дива ВелезИсточник:
twitchfilm.comУ меня появилась возможность поговорить с одним из самых ярких кинорежиссеров в Японии. Мики Сатоши занялся кинорежиссурой после того, как уже прославился как сценарист телевизионных комедий. В получившем признание кинофестивалей "Это я, это я" (Ore Ore) его замечательный странноватый юмор смешивается в вопросом самоидентификации личности.
Д.В.: Не только в "Это я, это я", но и в других Ваших фильмах, я заметила немало художественных отсылок [к другим произведениям]. Можно ли сказать, что искусство, в особенности сюрреализм, оказало на Вас влияние?
М.С.: С самого начала я испытывал немало таких влияний, потому что до того, как я начал снимать кино, я был автором комических текстов для телевизионного шоу, так что да, на меня оказал влияние сюрреализм. Даже думаю, это супер-реализм. Помните тот образ из "Андалузского пса" Сальвадора Дали [прим. пер. - ну вообще-то Бунюэля и Дали:
см. Википедия], когда из руки выползают муравьи? Мне всегда нравилось такое искусство, поэтому это проявляется в моих фильмах. Однажды я даже посетил дом Дали в Испании с целью исследования.
Д.В.: Мне любопытна сцена ближе к концу фильма с двумя основными копиями, когда Дайки говорит: "Мы оба "Я", - а Хитоши отвечает: "Это неправда, мы разные люди". Означает ли эта сцена, что он берет на себя ответственность за себя и то, кем он является?
М.С.: Для них обоих, и для Хитоши, и для Дайки, в этих строках заключен глубокий смысл. Для человека очень важно быть полностью убежденным в том, что ты - это ты. Так что это, можно сказать, основная тема, главная мысль всего вопроса "Это я, это я", заданного в фильме. Все равно что - когда ты смотришь на других людей собственными глазами, то это только ты.
Д.В.: Женский персонаж, Саяка, кажется по-настоящему расположена к Хитоши, однако, когда она, наконец, подтверждает это и говорит "прими того, кто принимает тебя", с ней происходит трагичная трансформация. Что она символизирует?
М.С.: Он нуждается в Саяке. Его мать не признает Хитоши как "Оре", как "Я". И Хитоши думает, что его устраивают взаимоотношения с его матерью, потому что она не признает его "Я". Но затем Хитоши, наконец, встречает эту музу. Она - единственный человек, который узнает, когда это он (Хитоши), но потом Хитоши теряет ее на самом странном этапе фильма, и это сцена, о которой я думал с самого первого момента, когда начал писать сценарий.
читать дальшеД.В.: Играть в фильме множество ролей - вызов для актера. Испытывал ли Каменаши Казуя сомнения, стоит ли браться за фильм, или он был готов принять вызов и сыграть 33 копии героя? Как Вы различали их?
М.С.: Каменаши [сначала] удивился/не мог понять, почему продюсер предложил ему эту роль. (*смеется*) В Японии он очень популярен и известен как айдол, и он ведущий на ТВ, и комментирует бейсбольные игры. Он певец, он актер на телевидении и в кино и поп-айдол, так что еще до этого фильма, в его повседневной жизни - у него уже было множество разных лиц. Но в первую очередь, я, как режиссер, был полон уверенности, потому что этот исполнитель главной роли - не только актер, а значит он сможет переключаться между разными ролями, которые должен будет сыграть.
На съемочной площадке, ему на самом деле потребовалось время или внешние стимулы, чтобы переключаться между героями. Например, это могли быть парики, которые они носили, или разные стили одежды, или грим. Мы знали, что в другой одежде был другой человек. И потом, если нужно было стать другим персонажем, то мы начинали с того, что "Окей, этот персонаж двигается вот так или ходит вот так". В этом заключалась моя работа с ним, как режиссера.
Д.В.: Это кажется очень сложным для обеих сторон.
М.С.: Для меня, как режиссера, было очень важно, сможем ли мы оба справиться с этой художественной задачей.
Д.В.: Вы предпочитаете, когда у актера есть свои соображения в отношении героя, или у Вас есть свое жесткое представление о том, как актеры должны интерпретировать Ваш сценарий?
М.С.: При работе с Каменаши я действовал двумя способами, потому что у Каменаши очень хорошее актерское чутье. Так что в одной сцене я мог очень точно объяснить "Ты смотришь вот сюда, и твои глаза обращены в эту сторону. И ты двигаешься вот так"; но в другой сцене, я, может быть, позволял Каменаши играть так, как ему хочется. Но я точно не позволяю актерам импровизировать свой текст; я хочу, чтобы они делали в точности то, что написано в сценарии.
Д.В.: Интересно, что Вы взяли участника одной из самых популярных айдол-групп Азии (КАТ-ТУН) на роль обычного человека, который неожиданно оказывается повсюду, и глаза всего мира неожиданно направлены на него. И глаза буквальном смысле - везде, даже на стенах домов.
М.С.: Мне очень нравится это. Обычно люди не замечают этого... ну, не все... но я очень рад, что вы заметили, что повсюду глаза, которые смотрят на тебя.
Д.В.: Ваша супруга, комедийная актриса Эри Фусе, она Ваш счастливый талисман?
М.С.: Не только Эри Фусе, но у меня всегда одни и те же актеры второго плана, такие как Рё Ивамацу и Ютака Мацушиге. Для меня, это как музыкальный ансамбль, они подобны басам, трубам; они те, кто задает ритм, кто создает в фильмах наилучшую атмосферу. Они создают мой мир, и так как я снимаю комедию, то я сначала должен задать тон комедийного фильма при помощи всех этих актеров. И потом я ввожу главный саксофон или гитару, звезду [этого фильма]. Такова оркестровка моих фильмов.
Д.В.: Вы говорили, что японские зрители не вполне поняли "Это я, это я", и что Вы пытались сказать. Как Вы можете объяснить хороший прием, который Ваши фильмы получили на западе?
М.С.: Японские зрители знают, кем я был до того, как начал снимать кино; что я был сценаристом на ТВ и в театре, так что они более информированы, чем зрители за пределами Японии. Поэтому при просмотре моих фильмов, многие японские зрители и пресса видят их сквозь своего рода фильтр. Иностранные зрители воспринимают мои фильмы более естественно. Это самое большое отличие. Я ощутил его очень сильно, потому что мой фильм "Прогулка по Токио" показывали на Фестивале восточно-азиатского кино в Удине, где никто не знал, кто я такой, и я приехал туда впервые и смотрел фильм вместе с западными зрителями, и было так здорово видеть, как иностранные зрители реагируют на снятую мной комедию.
Д.В.: С точки зрения чувств, по тону и юмору, Ваши фильмы часто кажутся западными. Смешные ситуации построены больше на экспромте, чем на клише из серии "окей, тут все должны смеяться". Что оказало влияние на Вашу комедию?
М.С.: Источников влияния было очень много: Жак Тати, братья Коэны, Дэвид Линч. Мне кажется, что каждый из этих кинематографистов обладает чувством юмора; даже если они снимают не комедию, у них на самом деле есть это "чувство" комедии. Такими мне представляются эти режиссеры. Я их очень люблю и черпаю вдохновение у этих режиссеров, потому что их чувство юмора - того же типа, что мое. И еще до того, как меня вдохновили эти режиссеры, большое впечатление на меня произвел "Летающий цирк Монти Пайтона".
Д.В.: Учитывая прекрасный отклик, который Вы получили на западе и множество западных влияний, которые Вы назвали, задумывались ли Вы о том, чтобы снять фильм с западными актерами?
М.С.: Если у меня появится возможность, то мне бы хотелось бы попробовать сделать это. В особенности, мне бы хотелось смешать японских актеров и западных актеров по тому же методу, которым я пользуюсь всегда. Так, чтобы получилась культурная смесь западных актеров и японских актеров, вместе создающих комедию Мики. Но я не вполне уверен, что такие актеры есть.
Д.В.: Что дальше, после "Это я, это я"?
М.С.: В настоящий момент я работаю над еще одной телепередачей, это телевизионная дорама, транслируемая после полуночи, которая стартовала две недели назад. Она называется "Henshin Interviewer no Yuutsu". Это комедийная дорама и, как обычно, она очень странная.